The use of colors by man in various fields of his activity is rooted in the deepest layers of human history. Material proof of this is the numerous finds of rock art in many parts of the world. The fact of the use of pigments in the ritual rites of an ancient person is noteworthy. Thus, archaeologist A. Rogachev, during excavations in 1954 in the Voronezh region of the Markina Gora site, discovered a human burial dating back to 20-40 thousand years BC. The bottom of the grave and the bones of the skeleton were covered with red ocher. Similar burials were found on the territory of Ukraine and Karelia. In the excavations of the Saransk settlement (the predecessor of Rostov Veliky), a pestle for grinding paints dating back to the 7th-8th centuries was found. During excavations near the Mikhailovsky Golden-Verkhov Monastery, carried out in 1938 in Kiev by Professor M. Karger, the remains of a house burned down in 1240 were found. The remains of an icon-painting workshop in the layers of the 12th-13th centuries were also discovered during excavations on the territory of Novgorod.

The history of the production of paints in Rus' and in Russia is a very extensive topic. We learn a lot of interesting things by studying the dynamics of production, assortment, prices, manufacturing methods and composition of paints. These issues can be most fully illuminated by the example of acquaintance with icon painting, dyeing of fabrics, paper and leather, book writing and cosmetics of past centuries. A significant number of dyes (according to modern terminology, "dyes") were used to dye yarn and fabrics. Unfortunately, it is not possible to determine what dyes were used to dye fabrics before the 15th century, since the fabrics found during archaeological excavations have lost their color. In the 16th-17th centuries, dyes of vegetable origin were mainly used for dyeing fabrics: madder, woad, saffron, sandalwood, stationery seed (chermes) and others. Madder (Rubia tinctorum L.) is a herbaceous perennial plant with a powerful branched rhizome. A plant of Mediterranean flora, found in the south of Russia along the banks of rivers and irrigation canals, among shrubs. Madder produced red or red-brown paint. The dried and ground roots of the plant are used as a dye. Woad (Isatis tinctoria) is a biennial plant found along the banks of the Don, Sosna and Oka. Woad was used to produce blue dye as a cheap substitute for the more expensive indigo. Saffron (Crocus sitirus autumnalis L.) was used as a yellow (sometimes red) dye. In the wild, saffron grew even in the suburbs. Depending on the production technology, yellow, pink or red fabric dye was obtained from saffron. The paint called shizhgel was made from buckthorn: “Decree on how to make shizhgel. Take chalk and buckthorn juice, three on a stove with buckthorn and dry, there will be shizhgel ”(XVII century). In the XIX century, the peasants of the Vologda province made yellow paint from a decoction of alder and birch bark and ash, yellow - from a decoction of birch or aspen leaves, alum, willow ash. Green paint was obtained from wild rosemary. By the end of the 19th century, the range of dyes used for dyeing fabrics was replenished with synthetic dyes (indigo, chrysamine, Hessian yellow, benzo- and deltapurpurine, red blood salt, alizarin, various aniline pigments, ultramarine, cadmium yellow and others).

A large number of paints, mostly earthen, were used to paint houses, churches, details of various structures, home furniture and utensils. In smaller quantities, paints of artificial origin were used. In the 19th century, paints such as verdigris, iron minium and mummy were widely used to paint iron roofs. Chalk and lime were used for whitewashing. In military affairs, paints were necessary for painting wooden and leather parts of weapons (remember the “scarlet shields” of Russian soldiers in “The Tale of Igor's Campaign”). At a later time, for painting gun stocks and cannon carriages, ship hulls and much more. So, in 1712, in the list of paints necessary for painting rapid-fire boxes and cannon wheels, the following paints were listed: green (8 pounds), black paint (10 pounds), blue paint (1 pounds), whitewash (2 pounds) , cormorant (1 pood). In 1716, red lead and niello were requested for the coloring of cannon looms, and white and red lead from Kashin were requested for "pontoon work". A variety of paints were also used to color paper. For these purposes, German cormorant, shizhgel, cinnabar, whitewash, verdigris were used. At the end of the 18th century, when printing paper money (banknotes), they used paints made according to the recipe of the peasant Yeremey Sukhikh. In June 1799, a decree was issued stating that “the secret of the composition of paints for banknote paper of ten and five ruble denominations ... was discovered through experience, with considerable benefit for the treasury, who is at the mill among the civilian workers of the Vologda province, Solvychegodsk district , the village of Vypolzov by the state peasant Yeremey Sukhikh ... I order you to rank the aforementioned peasant ... to the mill among the state artisans and, having sworn allegiance to the service, put on him the indicated composition of colors ... and count him in this case under the name of colored paper dyer " .

A small amount of dyes was used in the coloring of leather and glass. In 1666, on the banks of the river. Moscow, near Moscow, the first morocco factory was opened. From the products of this plant, book bindings, furniture upholstery, carriages, shoes and gloves were made. Sandalwood, krutik, saffron and azure paint were used to paint morocco. The range of paints used for painting glass was small. For the manufacture of crystal, red lead was used, for obtaining azure and blue glass - bumblebee; to obtain yellow glass - Neapolitan yellow. Numerous experiments by M.V. Lomonosov on glass coloring made it possible to significantly expand the range of substances used for glass coloring.

Many foreigners who visited Muscovy in the 16th-17th centuries noted that Russian women considered it absolutely necessary to wear makeup, although they were already very beautiful. Meyerberg, who visited Muscovy in 1661, wrote that Russian women, regardless of whether they are beautiful or ugly, “rub their entire face with whitewash, and add more rouge to tint their eyelids and lips.” Cosmetic paints were brought to Rus' mainly from abroad. Thus, paints and rouge were brought from Persia at the beginning of the 17th century. White and rouge, as a luxury item, were subject to relatively high duties. For example, a duty of 23.75% of the estimate was levied from the rouge transported through the Siberian border customs at the tariff of 1761.

Огромное и еще не до конца изученное наследие по краскам оставили нам иконописцы. В отличие от красителей применяемых в крашении тканей, иконописцы использовали преимущественно неорганические природные пигменты, которые отличаются примерной долговечностью и стойкостью по отношению к свету и воздействию агрессивных сред. Красочный слой, нанесенный в технике фрески или яичной темперы, с годами набирает прочность, литофицируется и не удивительно, что древние иконы с тысячелетней историей сохранили сочность и свежесть красок в первозданном виде. Удивительно точно о характере материалов применявшихся иконописцами прошлого говорит ведущий реставратор ВХНРЦ им. Грабаря А.Н.Овчинников: « Если сравнивать под микроскопом структуру и оптические свойства пигментов, применяемых в современной живописи, с минеральными пигментами древних художников-иконописцев, разница становится очевидной. В состав пигментов, употребляемых древними художниками, обязательно примешивались пигменты, состоящие из прозрачных цветных кристаллов,- киноварь, аурипигмент, лазурит и др., имеющие блестящую стекловидную поверхность, активно отражающую свет. Если в первом случае художник удовлетворяется внешней взаимосвязью пигментов, т.е. цветовым совпадением с явлениями природы (натуры) или декоративными комбинациями, то в иконописи в подборе соотношений пигментов видно мистическое понимание элементов, составляющих колорит живописи, желание обозначить каждым минералом стихии мироздания – огонь, воду, землю и воздух». По данным реставраторов изучающих химический состав красочного слоя древних икон в палитре иконописца чаще всего встречаются пигменты представленные разнообразными землями ( охры, сиены, мумии и умбры) и минералами, среди которых обычно присутствует киноварь, гематит, лазурит, азурит, аурипигмент, реальгар, глауконит. Здесь приведены современные названия этих минералов. В старину некоторые из них звучали по другому. Так, аурипигмент назывался ражгилем, глауконит – празеленью, а азурит – голубцом. Сохранившиеся до нашего времени рукописные источники, касающиеся техники и материалов по древнерусской живописи, в основном начинаются с XVI века. В так называемых «иконописных подлинниках» даются наставления по выбору пигмента для различных элементов иконы ( лики, одежда, строения, рельеф и др.), рекомендации по составлению колеров и последовательности их нанесения. В иконописных подлинниках XVII века встречаются такие краски, как киноварь ( «киноверь», «кеноварь», «киноварец»), лазорь, червлень, санкирь, празелень, вохра разных оттенков (охра), багор, бакан, умбра, ярь, толстик, шишгель, мумия и др.. Очевидно, что живописцы тех времен располагали довольно богатой красочной палитрой и умело ей пользовались.

К сожалению из-за скудности информации затруднительно ответить на вопрос когда и где в России возникло производство красок. Возможно, часть красок производилась в крупных центрах иконописания, таких как Ярославль, Москва, Палех и т.д., что-то привозилось из-за границы. Еще в 1650 г. на Тереке и в Астрахане местные жители занимались сбором марены. Алексей Михайлович приказал объявить жителям Терека, что бы они не продавли бы марену в Персию, а доставляли ее в русскую казну, по цене более высокой, чем та, по которой они отпускали марену персам, бухарцам и другим иностранцам. В 1674 г. Андрей Винниус и Яков Галкин просили царя Алесея Михайловича дать им «повольность» к розыску руд и красок и там, где они найдены будут, разрешить им «заводы заводить». Такое разрешение им было дано. В «Проезжей грамоте» (1675г.), данной из Посольского приказа, разрешалось гамбургскому купцу К.Марселису искать на Олонце и в Пустозерском уезде краски и слюду и «владеть им и на тех местах заводы и промыслы заводить им же повольно». В XVII веке широкой известностью пользовались краски произведенные в г. Кашине ( в нынешней Тверской области). Более всего здесь изготавливали свинцовых белил и сурика, в связи с чем в 1780 г. ему дан был герб, в нижней части которого изображены три ступки белил. Тем не менее в допетровское время все существующее на Руси производство красок носило кустарный характер и лишь в малой доле удовлетворяло спрос на них, который в основной своей массе удовлетворялся привозом красок из-за границы. Краски привозились к нам из Гамбурга, Бремена, но особенно много из Голландии. Так в апреле 1668 г. царь Алексей Михайлович повелел расписать свой дворец в селе Коломенском. Краски для росписи взялся доставить «Анбургских земель торговый иноземец» А.Кенкель. В мае 1669г. в Москву были доставлены в больших количествах киноварь, бакан венецийский, черлень, голубец и вохра грецкая. Прием красок был поручен первым царским иконописцам, состоявшим при дворце в Оружейной палате – С. Ушакову, Ф.Евтифееву и И. Филатову. Посол Кильбургер сообщает о привозе различных красок через Архангельск в 1671-1673 гг. В «Росписи товаров» за 1671 г. фигурируют: 84 бочки, 3 ящика и 8 коробов с разными красками, 123 бочки кармина, 265 бочек и 3 ящика индиго, 5 бочонков зелени, 230 бочек свинцовых белил, 4 бочонка, 3 ящика и 2 пуда шафрана.

Толчком к развитию промышленного производства красок в России послужили Петровские реформы. Резко выросла потребность в красках для армейских нужд. Краски требовались на окраску тканей, кожи, кораблей, оружейных деталей, для типографского дела, строительства и живописи. В начале царствования Петра основная потребность в красках по-прежнему удовлетворялась за счет их ввоза из-за границы. Вместе с тем, придавая большое значение краскам, Петр I большое внимание уделял сыску и производству красок в своем отечестве. Современник Петра Иван Посошков в своей книге «О скудости и богатстве» писал: « Да хорошо бы добыть и красочных мастеров, кои умеют делать крутик и лавру, и киноварь, и голубец, и бакан Венецийский и простой, и ярь Венецийскую и простую, и шишгель, и прочие краси, иже делаются от составления материи из поташу, из мальчуга, из меди, из олова. Из свинцу, из серы, из мелу и из прочих и из иных вещей, в Руси обретающихся. А кои краски натуральные и тех надлежит с великим прилежанием искать». В декабре 1719 года Петр издал указ в котором: « Соизволяется всем и каждому дается воля, каково б чина и достоинства ни был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях – искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь, злато, серебро, медь, олово, свинец, железо, також и минералов, яко селитра, сера, купорос, квасцы и всяких красок потребные земли и каменья…». Первым заводом, на котором начали вырабатывать краски был заводСавелова и братьев Томилиных. В 1718 г. Петр I выдал им «жалованную грамоту» на право производства химических продуктов и краски мумии из купоросной руды, которую они нашли в речке Дарке. С 1723 по 1730 г. на этом заводе было выработано чуть более пятидесяти тонн краски мумии. По заключению Шлаттера в 1723 г. этот завод может обеспечить мумией не только Российское, но и иностранные государства. Причем на первые тридцать лет, согласно указу Петра завод Савелова и Томилиных был освобожден от уплаты пошлин. В 1718 году Было организовано и производство русского бакана. Ее изготавливал Павел Васильев. Краска получилась очень высокого качества и оказалась годной и для живописи. Уже в 1724 г. ввоз в Россию краски бакан был совершенно прекращен «понеже той краски в России наделано многое число». Однако, не смотря на организацию при Петре I красочных заводов, потребность в красках удовлетворялась не полностью, и ввоз красок из-за границы продолжался. Так, в 1719 г. ввоз красок составлял: белил182 пуда, краски зеленой 36 пудов, сандала 15 пудов, краски синей 27 пудов, яри 8,5 пудов. В 1720 г. из Гамбурга в Петербург привезли индиго около 1,8 тонны, яри зеленой 0, 153 тонны, сандала красного 1,65 тонны, сандала синего 1,72 тонны. После смерти Петра I продолжало работать большинство красочных заводов, возникших в годы его правления. Однако, некоторые из них стали вырабатывать краски более плохого качества, чем раньше, что, повидимому, объясняется меньшим контролем со стороны правительства, чем при Петре Великом. В 1727 году русские купцы писали, что «краска бакан ( завод Павла Васильева) против заморских ничто добротою не будет и весьма плоше». О других красках плохих мнений не было.

В 1731 г. в Москве построена красочная фабрика Михаила Шорина. В 1742 г. на ней было выработано белил 2000 пудов и сурика 300 пудов. В том же 1731 году в Москве на Спасской улице была открыта фабрика Семена Нестерова. В 1735 году С. Нестеров ходатайствовал перед правительством о предаставлении ему права на монопольное изготовление краски и просил на постройку таких фабрик «впредь позволения никому не давать, понеже прежде меня никому позволения о том не дано». Но в его просьбе было отказано, так как в то время уже работала фабрика М. Шорина.

В 1749 г. в Ярославле В Колчин основал свинцово-белильный завод. Примерно в то же время упоминается Ярославский завод Свешникова, на котором вырабатывали из колчедана серу, а из остатков — купорос и мумию. Краска мумия из колчеданов в середине XVIII века изготавливали на заводах, принадлежавших одно время основателю ярославского театра – первому русскому профессиональному актеру Ф.Г.Волкову. В 1740 г. П.Киреев получил разрешение на постройку суриковой и белильной фабрики близ Донского монастыря. В середине XVIII века привилегия на изготовление красок была выдана купцу Тавлееву и Волоскову с компанией. Фабрика была построена близ г.Торжка. Компанейщики наладили производство высококачественных бакана, шижгеля и брусковой краски (дорогая синяя краска). Метод изготовления брусковой краски в то время был секретным, и чтобы «секрет не мог произойти в разглашение», выработка краски должна была производиться самими компанейщиками с их отцами и родственниками. В 1758 г. Тавлеев развел под Саратовом выйдовые сады и построил фабрику для изготовления брусковой краски из вайды методом, применяемым в Индии. Сады занимали площадь около 550 га. С выработкой красок на заводе Тавлеева связано имя М.В.Ломоносова. В 1750 г. ему Правительственный Сенат прислал образцы синей брусковой краски, изготовленной на заводе А.Тавлеева и просил сообщить « какое она имеет с заморскою сходство». М.В.Ломоносов исследовал ее и 23 августа 1750 года сообщил Сенату, что «… оная синяя краска, составленная Антоном Тавлеевым с товарищами, всеми качествами с иностранною брусковою синею краскою сходна и добротою своей оной ни в чем не уступает и для того к крашению сукон и других материй такова же действительна и совершенна, как иностранная». В 1748 г. в Москве, за Калужскими воротами П.Сухаревым и И.Беляевым было организовано производство кармина, берлинской лазури и бакана. В 1751 г. им было разрешено организовать фабрику по производству синей брусковой краски из русского сырья в Ржеве. В Вологде в 1758 г. Ф. Жевлунцов основал фабрику по производству берлинской лазури. С 1759 по 1760 г. на заводе Жевлунцова было изготовлено 170 пудов берлинской лазури. Было признано, что краска этого завода «превосходнее добротою и дешевле иностранной». Эта краска экспортировалась в Голландию. С другой стороны, иностранцы, стремясь ввозить свои краски в Россию, нередко незаслуженно рекламировали их качество. Так. В 1765 г. некто фон-Шметтау (из Гданска) предложил правительству за весьма большую сумму «новый» способ крашения шелка, якобы весьма выгодный, дающий возможность получать нелинючий шелк. Однако после испытания этого «нового» способа выяснилось, что окрашенные ткани на фабрике Ивана Дьяконова «в пробах ничем не уступают и еще дешевле», чем выкрашенные по способу, предложенному Шметтау.

В 1808 г. в Петербурге Ф.Друри основал крупный по тому времени красочный завод, на котором вырабатывались белила, сурик, ярь-медянка, мумия и другие краски. К этому времени в России существовало уже около 30 красочных заводов; из них – 6 в Московской губернии, по 5 заводов в Тверской и Ярославской губерниях, В Смоленской, Орловской и Петербургской- по 4. Большинство из этих заводов выпускали краски в сухом виде. Готовые к применении краски для живописи «отличной доброты» изготовлял при Академии Художеств П. Довициелли, которому на выставке отечественных изделий 1839 г. вручена малая серебряная медаль. Высококачественные акварельные краски производились на заводе Х. Фризе в Петербурге, основанный в 1813 г. До этого акварельные краски привозились из-за границы, преимущественно из Англии. В первые годы работы этого завода краски покупались неохотно, так как на упаковке были напечатаны орел и фамилия владельца. По этому поводу тогда писали: «Потребители требовали прежде всего, чтоб покупаемое было сколь можно иностранное – и этот общий постыдный порок, остановивший успехи многих отраслей промышленности, которая без него, с давних пор, могла бы с честию состязаться с заграничною, принудила Фризе заменить свои штемпели, употребляемыми на английских красках; сбыт мгновенно сделался значительнее, и те же произведения, но только под чужим именем, вскоре приобрели такую известность, что краски этого рода из Англии начали выписывать чрезвычайно мало». Тогда английские фабриканты снизили цену своих красок, чтобы «убить производство красочной фабрики Фризе». Торговая война продолжалась около года и закончилась победой Фризе.

Помимо неорганических красок российские заводчики не теряли интерес и к краскам растительного происхождения. Так, в 40-х годах XIX века фабрикант И.Ф.Баранов, владелец красильной и ситценабивной фабрики в г. Александрове организовал крашение мареной бумажных тканей. В 1844 г. он развел на Кавказе свои мареновые плантации. Тогда же в Москве были созданы заводы по превращению марены в крап. К марене на протяжении всего XIX века уделялось пристальное внимание не только со стороны фабрикантов, но и со стороны научной общественности. В этот период было опубликовано большое количество статей и научных исследований, посвященных русской марене. Так, за работу о свойствах марены золотой медали был удостоен студент Петербургского университета Н. Андреев. На всероссийской мануфактурной выставке 1853 г. московский купец К.Кибер, владелец химического завода, за выставленную продукцию его завода, в частности за изготовленный им из дербентской и астрабадской марены гарансин, получил награду – золотую медаль.

Из красок животного происхождения в России наибольшей популярностью пользовалась краска, называемая кошениль, или «канцелярское семя». Еще во второй половине XVIII века у нас вместо дорогой привозной кошенили стали применять червец – краску, получаемую из мельчайшего насекомого распространенного в южных губерниях. Но объем ее производства был не великим и основное количество кошенили завозилось из-за границы. Кошениль, будучи очень дорогой краской, все же находила широкое применение. Она использовалась для окраски хлопчатобумажных, шерстяных и шелковых тканей и для изготовления дорогих масляных и акварельных красок, именуемых кармином и баканом. Эти краски применялись в Экспедиции заготовления государственных бумаг для печатания бумажных денег. Фунт кармина стоил 144 рубля, а фунт бакана – 75 рублей. Высокого качества бакан и кармин выпускались на заводе Волоскова в Ржеве. О кармине Волоскова, представленного на выставке в Петербург в 1829 году, сообщалось: «Сия драгоценная краска, по испытании оказалась превосходной доброты. Трудность в составлении сей краски отличного качества известна всем химикам; тем более чести искусному нашему фабриканту, умевшему преодолеть все трудности и приготовить сие драгоценное произведение в совершенстве…».

А.В. Григорьев